— Ничего, Рой. Он просто…

— Ты его стукнула, — невыразительно сказал он. — Он не хотеллежать спокойно, пока ты его пеленала, и ты его треснула.

— Нет, — быстро возразила Сэнди. — Он перекатился истукнулся носом, вот и все. Вот и все.

— Надо бы всыпать тебе по первое число.

— Рой, он просто приложился носом…

Его плечи обвисли.

— Что на ужин?

— Гамбургеры. Горелые, — сварливо сказала она и вытянула из«рэнглеров» подол блузки, чтобы вытереть у Рэнди под носом.

Рой заметил валик жира, которым обрастала жена. Сэнди так ине похудела после родов — ей было наплевать.

— Пусть заткнется.

— Он не…

— Пусть заткнется! — заорал Рой, и Рэнди, который по сутидела уже успокоился и только всхлипывал, опять раскричался.

— Дам-ка я ему бутылочку, — сказала Сэнди, поднимаясь.

— И принеси пожрать. — Он начал стаскивать джинсовую куртку.— Господи, что в этом доме за помойка? Что ты делаешь целый день? Баклушибьешь?

— Рой! — сказала она потрясенным тоном. Потом хихикнула.Безумная злость на ребенка, который не желал спокойно лежать в пеленках и недавал Сэнди завернуть их, отошла в туманную даль. Такое могло произойти вочередной серии «Медицинского центра» или рассказываться в одной из техисторий, что она читала днем.

— Неси ужин, а потом приберись в этом затруханном доме.

— Хорошо. Хорошо, конечно.

Она вынула из холодильника бутылочку, дала Рэнди и посадилаего в манеж. Тот принялся апатично сосать, глядя из-за решетки маленькимикружками глаз то на мать, то на отца.

— Рой?

— М-м? Чего?

— У меня кончилось.

— Чего?

— Сам знаешь, чего. Хочешь? Сегодня вечером.

— А как же, — сказал он. — А как же.

И опять подумал: «Та еще жизнь, будь я проклят. Та ещежизнь!»

7

Когда зазвонил телефон, Нолли Гарднер слушал по приемникурок-н-ролл и хрустел пальцами. Паркинс отложил журнал с кроссвордом и сказал:«Прикрути чуток, ладно?»

— Конечно, Парк. — Нолли убавил звук и снова принялсяхрустеть пальцами.

— Алло? — сказал Паркинс.

— Констебль Джиллеспи?

— Да.

— Говорит агент Том Хэнрахэн, сэр. Я получил информацию,которую вы запрашивали.

— Очень хорошо, что вы так скоро отозвались.

— Выудили мы для вас немного.

— Да это ладно, — сказал Паркинс. Что ж вы узнали?

— В мае 1973 года Бен Мирс привлекался к расследованию последорожно-транспортного происшествия со смертельным исходом. В штате Нью-Йорк.Никаких обвинений не выдвигали. Мотоцикл разбился. Жена Мирса, Миранда,погибла. По словам свидетелей, он ехал медленно. Проба на алкогольотрицательная. По всей видимости, просто угодил на мокрое. Политические взглядытяготеют к левым. Участник Принстонского мирного марша 1966 года. Произнес речьна антивоенном митинге в Бруклине в 1970 году. Марш на Вашингтон в 1968 и 1970.Больше на него ничего нет.

— Что еще?

— Курт Барлоу — «Курт» с «т». Британец, но скореенатурализованный, чем по происхождению. Родился в Германии. В 1938 году бежал вАнглию явно преследуемый гестапо. Более ранние сведения о нем получить невозможно,но ему, вероятно, восьмой десяток. Настоящая фамилия — Брайхен. С 1945 годазанимался в Лондоне импортом-экспортом, однако толком ничего выяснить нельзя.Стрейкер является его партнером с тех самых пор, и, похоже, именно он имеетдело с клиентами и общественностью.

— Да?

— Стрейкер — уроженец Британии. Пятьдесят восемь лет. Отец —манчестерский столяр, делал кабинеты. Оставил сыну кругленькую сумму, но и самСтрейкер не сидел сложа руки. Восемнадцать месяцев назад они с Барлоу запросиливизы на длительное пребывание в Соединенных Штатах. Вот все, что у нас есть.Да, еще: по отношению друг к другу у них могут быть определенные странности.

— Да, — вздохнул Паркинс. — Об этом я уже думал.

— Если помощь еще нужна, можно запросить о ваших новыхнегоциантах ЦРУ и Скотланд-Ярд.

— Да нет, все отлично.

— Кстати, Мирса с двумя другими ничто не связывает. Еслитолько эта связь не кроется где-то глубоко.

— Ладно. Спасибо.

— Ну, мы тут для того и сидим. Нужна будет помощь, свяжитесьс нами.

— Так и сделаем. Спасибо вам.

Он положил трубку обратно на рычаг и задумчиво поглядел нанее.

— Кто это был, Парк? — спросил Нолли, прибавляя звук радио.

— Кафе «Экселлент». Нет у них ветчины с ржаным хлебом. Никрошки. Одни тосты с сыром да яичный салат.

— Если хочешь, у меня в столе немного взбитой малины.

— Нет, спасибо, — сказал Паркинс и опять вздохнул.

8

Свалка все еще тлела.

Вдоль ее края, принюхиваясь к аромату тлеющих отбросов,прохаживался Дад Роджерс. Под ногами хрустели пузырьки и флакончики, а прикаждом шаге вверх поднимался рыхлый черный пепел. В пустыне свалки, повинуяськапризам ветра, то гас, то разгорался широкий пласт углей, напоминая Даду тооткрывающийся, то закрывающийся огромный красный глаз… глаз великана. То и делосо слабым приглушенным взрывом лопались аэрозольные баллончики илиэлектрические лампочки. Когда утром Дад поджег мусор, оттуда вылезло огромноемножество крыс — столько он еще не видел. Он пристрелил полных три дюжины и,когда, наконец, сунул пистолет в кобуру, тот был на ощупь горячим. Вдобавок этисволочи были крупными — некоторые добрых два фута длиной от кончика носа докончика хвоста. Занятно, один год их больше, другой — меньше. Связано спогодой, что ли. Если и дальше так пойдет, придется обсыпать все отравой — аэтого Дад не делал с шестьдесят четвертого года. Сейчас одна крыса ползла подкозлами для пилки дров, служившими преградой огню.

Вытащив пистолет, Дад щелкнул предохранителем, прицелился ивыстрелил. Выстрел взметнул перед крысой фонтанчик земли, обсыпав шерсть. Нокрыса не бросилась наутек — она просто поднялась на задние лапы и посмотрела наДада глазами-бусинками, которые в пламени отсвечивали красным. Иисусе, да срединих есть и храбрецы!